Расследования
Репортажи
Аналитика
  • USD92.26
  • EUR99.71
  • OIL87.19
Поддержите нас English
  • 412
Новости

"Регион может сам утвердить норматив по загрязнению, и ничего очищать не придется" — эксперт об ущербе от ЧП в Норильске

Greenpeace почти вдвое увеличил оценку ущерба от ЧП в Норильске: с 6 до 10,2 млрд рублей. Ранее при оценке организация исходила из заявления Росприроднадзора о том, что в воду попало 15 тысяч тонн топлива из вылившихся 20 тысяч тонн. Как отметил в разговоре с The Insider директор департамента по программам, исследованиям и экспертизе российского отделения Greenpeace Иван Блоков, важно, чтобы не только из воды были устранены нефтепродукты, но и чтобы была очищена почва вокруг.

Я сразу могу говорить, что к тем 10 млрд, которые мы рассчитывали на воду, можно сразу прибавить коэффициент 2,5. Если будут приняты адекватные меры (хотя это уже почти невозможно), если будут вовремя сконцентрированы силы и средства, то, по крайней мере, с воды можно будет убрать большую часть загрязнений. Но я боюсь, что этого сделано не будет. Чтобы убрать такое загрязнение, нужно уже сейчас выкачивать воду с топливом. Для этого нужно три составляющих:

1. квалифицированный персонал (по крайней мере, в МЧС он есть, и у меня нет оснований сомневаться),

2. помпы, но их можно быстро достать;

3. и самое тяжелое — емкости в 100, 200 и 300 кубометров, потому что 15 тысяч кубометров топлива смешаются с водой, мы точно не знаем коэффициент (1:2, 1:3 или 1:10), но будет существенно больше.

Сегодня проходила информация о том, что МЧС туда собирается снести емкости в 16 тысяч кубометров. Этого несоизмеримо мало. Я боюсь, что берега будут загрязнены и дальше. Первое действие было вполне разумным: поставили на речке боны, но дизельное топливо проникает под ними, и боны не задерживают все.

Мы ожидаем, что загрязнение будет разрастаться, а дальше мы попадаем в ту же ситуацию, как в "Эксон Валдиз", только там было немного получше. После этого разлива несколько лет очищали берега, правда, там была нефть. Даже использовали пар, чтобы разделить нефть с песком. Когда я там был пять лет назад, можно было копнуть сантиметров на 40-50 – и будет видно нефть. У нас аналогичную чистку делали в республике Коми. Может быть, вы слышали про разлив 1994 года – крупнейший разлив в мире вообще. Официальная оценка — 20 тысяч тонн, а в реальности там было 200 тысяч тонн. Они потратили, по ценам 1994 года, $125 млн в виде займов Европейского банка и Всемирного банка, плюс ощутимые российские деньги. Представьте такую сумму денег в 1994 году в России.

Все убрать не удалось. У нас осталось гораздо большее загрязнение, чем у побережья Аляски. На отдельных участках можно наступить на песок, и под ногами выдавливается нефтяная пленка и кусочки нефти. В Норильске у нас дизтопливо, и оно немного отличается от нефти. Понятно, что за две недели уборка невозможна. В течение двух недель, если я правильно понимаю, можно откачать только эту смесь, а очистка берегов и почвы – это очень долгая процедура. Там очень многое будет зависеть от того, какие будут утверждены региональные нормативы на остаточное содержание нефтепродуктов. Знаете, есть такая хитрая вещь – регион может утвердить норматив о том, какое содержание нефтепродуктов считается нормой, и очищать нужно только до этого состояния. Не до нуля или до фона, а до этого состояния.

В принципе, должен быть фон. То есть – загрязнили, убирайте назад до фона. Тогда, если вы сумеете привести все в порядок, то, может быть, вы и нанесли такого большого ущерба, а тут получается, что ущерб ликвидирован, когда вы очистили до 1 000 мг/кг или мг/л. И вот тут наступает проблема, потому что это все равно плохо. Это не ожившая земля, это не то, где что-то может расти.

Ущерб может быть направлен на то, чтобы компенсировать причинителю ущерба расходы на его ликвидацию. То есть, те деньги, которые должны быть взысканы, могут быть потом им же возвращены. У нас уже есть опыт с московской МПЗ, когда сумму ущерба, которая была по суду назначена московской МПЗ через Департамент природопользования города Москвы, вернули ему назад как средства, потраченные на ликвидацию нанесенного ущерба.

В этом случае предприятие не компенсирует ущерб, что очень важно с точки зрения того, что государственные органы должны иметь эти деньги, чтобы можно было действовать. Тот же МЧС потратит много денег. И во-вторых, это не будет уроком всем остальным. Я понимаю, что это не очень хорошее слово, но законы должны действовать. Идеальный вариант – это чтобы не штрафы платили, а чтобы не наносилось ущерба, но если вы уже нанесли такой серьезный ущерб, то уж будьте любезны заплатить. Это справедливо.

Я, как и вся наша организация, хотел бы, чтобы этого не было. Идеальный вариант – чтобы нормально работал Ростехнадзор. На эксплуатацию подобного рода сооружения разрешение дает Ростехнадзор.

Говорят, что этим сооружениям 36 лет. К ним надо было относиться с осторожностью. Наверняка какие-то нормативы есть. Я не знаю, почему они не соблюдались.

Здесь вообще куча нестыковок, которые вызывают большое удивление. У нас многократно промышленность говорила: «Мы не делаем никакого аварийного фонда. У нас будут хорошие планы ликвидации аварий». И вдруг в плане ликвидации аварий не предусмотрена такого размера утечка. Как составлялся план? Я не могу себе представить.

Подпишитесь на нашу рассылку

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Safari